Мы говорим «мне одиноко», говоря о своих переживаниях. Мы говорим «он одинок» о том, кто живет или любит быть один — но не подразумеваем автоматически, что этому «одинокому» одиноко. Иногда на одиночество жалуются те, кто, казалось бы, не обделен социальными связями. И наоборот — отшельник, живущий в глухой тайге может быть доволен жизнью и не страдать от отсутствия контактов с себе подобными.

Чтобы не запутаться во всех этих нюансах, в социальных науках выделяют несколько разновидностей одиночества.

Если человек не контактирует или мало контактирует с другими, говорят о социальной изоляции. Если человек контактирует с окружающими достаточно, но все равно ощущает себя всеми покинутым, это отчуждение. А если он просто живет один или чувствует себя превосходно независимо от количества контактов — это уединенность.

Британских политиков тревожат первые две разновидности одиночества. «Правда в том, что это не единичная проблема, она касается всех возрастных групп, людей с инвалидностью и без нее, молодых мам, беженцев, людей с близкими семейными связями и без них. Тут нет единственного или простого решения…», — написала Крауч в своем «фейсбуке» после того, как стало известно о её новом статусе. По данным британского Красного креста, в Великобритании от одиночества страдает 9 миллионов, или каждый седьмой житель страны. Общественность США беспокоит изоляция и сопутствующее этому снижение качества жизни пожилых людей: треть из них сообщают о своем одиночестве. Проблема актуальна и в скандинавских странах. Можно было бы подумать, что в дело замешан свойственный западной культуре индивидуализм. Но нет, о тяготах одиночества сообщают молодые люди и в азиатских странах, таких как Индонезия, Непал или Мальдивы.

В России централизованных исследований социальной изоляции и одиночества пока не проводилось. Можно лишь косвенно судить о количестве людей, которые могли бы чувствовать себя одиноко. Согласно данным переписи 2010 года, всего частных домохозяйств, состоящих из одного человека, в стране было 14 018 754 (что составляет около 26% от числа частных домохозяйств вообще). О душевном состоянии этих людей и числе их социальных контактов статистика умалчивает. Так что пока тема российского одиночества представлена в основном, в публицистике — например, в контексте обсуждения пресловутой «женской доли» в рунете. Посмотрим, что говорят об этом феномене научные исследования.

Одинокое тело

Кроме социальной и эмоциональной стороны, у одиночества есть и физиологическая составляющая. Так, калифорнийские психологи в ходе метаанализа существующих исследований обнаружили, что в организме социально изолированных людей усиливаются воспалительные реакции. А если копнуть глубже, то можно вслед за нью-йоркскими исследователями выяснить, что у тех, кто чувствует себя одиноким, усиливается экспрессия белков воспаления — универсального ответа организма на стресс, ранения, инфекции, голод и прочие угрозы жизни и здоровью. Вероятно, в одиночестве человек более уязвим перед ними, и организм как бы заранее готовится к борьбе, предполагают ученые.

Медицинские исследования связывают социальную изоляцию с повышенным риском сердечных заболеваний, а у пожилых людей — еще и со снижением когнитивных способностей и повышенным риском смерти. Последний, возможно, имеет простое объяснение, не связанное ни с какой «биохимией одиночества»: пожилым людям, для которых фатальным может стать простое падение или простуда, просто некому помочь.

Наиболее распространенная шкала для измерения степени переживаемого одиночества сегодня — т.н. «Шкала одиночества» Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Он довольно прост и состоит всего из 20 вопросов, таких как, например, «Как часто вы чувствуете себя одиноким?» или «Как часто вы чувствуете, что есть люди, с которыми вы можете поговорить?».

В 2006 году группа американских биологов и психологов, предположив, что склонность к переживанию одиночества может иметь на генетическое основание, попыталась подтвердить свою гипотезу, опросив 8 378 братьев и сестер, из которых половина были близнецами. В итоге одинаковые уровни одиночества по шкале UCLA обнаружились почти у половины однояйцевых близнецов и у 24% двойняшек, что существенно выше, чем у обычных братьев и сестер. Это позволило исследователям предположить, что какая-то генетическая предрасположенность к тому, чтобы чувствовать одиноко, существует. Но обширное исследование генетических ассоциаций, проведенное 10 лет спустя, не выявило ни «гена одиночества», ни группы генов. Так что ученые пришли к выводу, что одиночество — скорее полигенетический признак, то есть кодируется множеством разных генов, у каждого их которых в организме есть и другие функции. Впрочем, в целом же, резюмировали они, влияние генов на возникновение этого чувства крайне незначительно.

Возможно, стоит поискать его не на уровне генов, а на уровне клеток, нейронов? Такие попытки неоднократно делали научные группы под руководством известного американского психолога и создателя социальной нейронауки Джона Качиоппо. В одном из исследований испытуемым с высоким, средним или низким уровнем одиночества делали МРТ и показывали фотографии предметов, а также людей в радостном, либо в печальном состоянии. Ученых интересовала активность полосатого тела (стриатума). Это ключевой компонент мезолимбической системы, содержащий много дофаминовых нейронов и ответственный за вознаграждение, или, в конечном счете, за мотивацию к действию. Есть много способов активировать полосатое тело — наркотики, деньги, романтическая влюбленность, и, как показывают недавние исследования, установление приятных и полезных социальных связей.

Качиоппо с коллегами обнаружили интересную корреляцию: чем выше был у человека уровень одиночества, тем слабее активировался стриатум при виде счастливых и довольных людей, и сильнее — при виде людей грустных и несчастных. В то же время у менее одиноких людей стриатум, наоборот, активировался сильнее при виде счастливцев и слабее — при виде грустных. Качиоппо пришел к выводу, что для общительных людей само социальное взаимодействие приятно и даже один только вид других довольных людей их мотивирует. Одиночек же социальное взаимодействие не только не поощряет к действиям, но и напрягает. Они склонны видеть в других источник не любви, радости и поддержки, но конфликтов, предательств и склок.

Одинокая группа

Чтобы понять, как коллектив воспринимает одиночество отдельных своих членов, другие американские исследователи использовали данные когортного лонгитюдного исследования «The Framingham Heart Study», в котором приняло участие почти 15 тысяч человек из нескольких поколений, приходящихся друг другу друзьями, соседями или родственниками.

Выяснилось, что одиночек реже называют друзьями другие люди, а они, в свою очередь, реже называют другом кого-то еще. Факт кажется очевидным, но его смысл гораздо глубже: одиночество — это и причина, и следствие нарушения связей с другими людьми. Совсем по-библейски: «имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется». Иначе говоря, чем больше у вас друзей, тем больше у вас друзей, чем меньше друзей — тем все более одиноким вы становитесь.

Более того, склонность одиночек общаться с такими же одиночками, в среднем, еще больше усиливает их одиночество (на практике — продлевает время, которое человек проводит в изоляции), а вот пребывание среди общительных людей уменьшает время, в изоляции. Так что одиночество, в каком-то смысле, заразно!

Этому явлению Качиоппо, в своей книге про одиночество, дал следующее объяснение. Он предположил, что вызванные одиночеством процессы в лобных долях мозга влияют на самооценку человека, убеждая его в том, что он одинок. Из-за этого человек еще больше сокращает социальное поведение. Его друзья, коллеги и родственники начинают относиться к нему как к буке, и тоже сокращают число взаимодействий с ним. Получается, что одиночество — маховик, который раскручивает сам себя, а попавшие под действие этого маховика личности вытесняются на периферии социальных сетей.

Но случайно ли это? — задается вопросом ученый. Что, если социум стремится вытеснить одиночек на периферию в соответствии с какими-то объективными законами своего функционирования? Не значит ли это, что так он избавляется от тех, кто мешает групповой интеграции, столь важной для выживания наших далеких предков?

В пользу этого предположения ученый приводит исследование сообщества макак-резусов. Когда в ходе эксперимента животное долго держали вне колонии (и от этого оно начинало грустить), а затем помещали в стаю — его социальный статус оказывался на самом дне, и обезьяна вытеснялась на периферию группы. Может быть, одиночество — просто признак, который коллектив стремится отбраковать?

Качиоппо заключает, что в глобальном плане большое число одиночек понижает связность общества и замедляет процессы изменений в нем. Именно поэтому, считает исследователь, одиночество — социально важная проблема.

Одинокое общество

Но если поддержание коллективного духа было столь важным для наших предков, это вовсе не означает, что для нас ничего не изменилось. С одной стороны, это действительно может стать проблемой. Так, британские экономисты выяснили, что те их соотечественники, что страдают от одиночества, чаще впадают в депрессию, принимают наркотики и берут больничный. Общие убытки работодателей, связанные с пониженной — из-за одиночества — продуктивностью сотрудников, исследователи оценили в 2,5 миллиарда фунтов стерлингов в год. А авторы другого исследования заключают, что социальные и медицинские издержки одиночества в Британии могут достигать 6,000 фунтов стерлингов на человека в течение 10 лет, однако, каждый фунт, вложенный в решение этой проблемы на уровне системы здравоохранения, обернется сохранением каждых 3 фунтов в будущем.

С другой же стороны, большое количество людей, живущих отдельно, не обязательно приносит проблемы обществу Эти люди могут быть не страдающими одиночками, но ценителями уединения — жизни без частых контактов и близкого общения с себе подобными.

Сотрудник лаборатории сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ Кристофер Сводер считает, что появление в обществе большого числа одиночек связано с самой структурой современного общества, чья жизнь проходит, главным образом, в городах. Быстрый темп жизни, усталость от большого количества людей и стремление экономить энергию на общении, сегрегация по социальному и материальному признаку, а также множество возможностей интересно провести время в одиночку — все это делает социальные связи не столь необходимыми для хорошего самочувствия горожанина.

Наиболее известный представитель подобного взгляда на объективный рост доли одиночек в обществе (даже в России рост доли домохозяйств за период с 2002 по 2010 в основном произошел за счет роста числа одиночек — и у нас это в значительной степени одинокие престарелые женщины, оставшиеся без партнера) — нью-йоркский социолог Эрик Кляйзенберг, автор знаменитой книги «Жизнь соло». Кляйзенберг убежден, что жить по одиночке — это удобно, эффективно и нескучно, это естественное развитие общества в больших городах.

Одиночество вида

Переживать одиночество могут все коллективные виды животных, и это подтверждают многочисленные исследования: мушки-дрозофилы в одиночестве меньше живут, мыши — страдают от ожирения и диабета, а у макак-резусов нарушается психосексуальное поведение.

— Одна из сложностей содержания многих птиц и копытных животных в том, что в маленьком коллективе они грустят и умирают от тоски. Ни в одном зоопарке мира нет сайгаков, потому что если их держать меньше нескольких тысяч штук, то им уже скучно, одиноко, нет чувства локтя и плеча, и они умирают от тоски. То же самое в свое время произошло со странствующими голубями и каролингскими попугаями, так что человек в этом смысле далеко не рекордсмен», — говорит антрополог Станислав Дробышевский.

Что касается человека, то, по словам антрополога, переживать одиночество и страдать от него — свойство не Homo Sapiens как вида, а приматов как отряда, потому что среди них видов-одиночек крайне мало.

— Начиная с ранних обезьян, то есть, где-то последних 50 миллионов лет, мы живем коллективами, — говорит Дробышевский, — переживание одиночества, конечно, зависит от структуры мозга. Но структура есть у всех, однако, как она будет загружена и как будет отрегулирована ее биохимия — зависит от раннего детства. Воздействия, которые формируют мозг, особенно важны в первые пару лет жизни. Например, два года — критичный момент для формирования речи. Для прямохождения, сложных движений, координации и общения тоже есть свои периоды. Если их провести в одиночестве, мозг генетически будет тот же самый, но не будет работать, как нужно. И во взрослом возрасте это тоже может нарушиться в виде патологий или болезней. Что касается одиночества — если человек попадет на необитаемый остров, то он может разучиться говорить и стать неадекватным, — говорит антрополог.

Возможно, именно эволюцией объясняются маркеры болезни, проявляющиеся у социально изолированных людей. Ведь человек стал человеком, живя в коллективе.

— Наш мозг такой большой в немалой степени для того, чтобы общаться. Чтобы выживать, в принципе, хватит и мозга лягушки. Но чтобы запоминать других индивидов, кто из них хороший, кто плохой и кто кому что сделал — для этого у нас огромный мозг, и если мы его не используем по назначению, то могут начаться сбои. Либо мозг начнет выдавать глюки в чистом виде, либо просто начнет неадекватно работать, что мы и наблюдаем в виде нарушения сердцебиения, потоотделения и всех ситуаций, суммарно обозначающих стресс, — заключает Дробышевский.

Очевидно, одиночество — и личностный, и групповой, и эволюционный феномен, который можно считать сбоем или неразвитостью личностных настроек, если оно переживается тяжело. «С тем, кто страдает от одиночества, что-то не так», — рассуждает коллективное бессознательное, и стремится отодвинуть такого страдальца подальше от тех, кто сумел построить хорошие социальные связи, то есть, лучше приспособился к окружающей среде, ведь наша эволюция протекала в коллективе.

Правда, это был маленький коллектив — от пяти до 35 человек, но не больше 50. Теперь мы живем по соседству с тысячами и миллионами себе подобных, и это ставит перед нами новые задачи.

— Древний человек мог и в одиночку долго протянуть. А современный очень зависит от цивилизации и других людей, потому что специализация — это когда каждый умеет немножко. И одиночество переживается современным человеком еще тяжелее. Поезжайте в любую экспедицию, посмотрите, как ведут себя студенты «в полях». Когда они вырваны из большого коллектива, и помещаются в коллектив маленький, у них начинаются сбои программы — они очень тоскуют, занимаются какой-нибудь фигней или погружаются в интернет. Я вожу студентов в экспедиции каждый год, и с развитием сотовых телефонов эти сбои становятся все более выраженными: у них нет навыка общения — они не поют песни, не гуляют и не пьянствуют, а просто сидят молча рядом с палаткой. Хотя и совсем в одиночестве они не могут. Современный человек в этом смысле совсем неадекватный, с точки зрения нормальной обезьяны, — рассказывает Дробышевский.

Помогают ли одиноким «неадекватным обезьянам» их последние изобретения: интернет и социальные сети? Дают ли возможность избежать одиночества или наоборот, усиливают его? Ученые только начинают подступаться к этому вопросу, но некоторые интересные данные у нас уже есть. Так, недавнее исследование поведения пользователей Facebook показывает: те, кто только потребляет информацию, которой делятся другие, больше склонны переживать одиночество. В то же время те, кто стремится в соцсетях к самовыражению, чувством одиночества захвачены в меньшей степени.

Одинокая личность

Интерпретации одиночества в стане психологов разнится. Одиночество рассматривают и как неудовлетворенную потребность личности в привязанности (человеку хочется быть с кем-то, но этот «кто-то» не хочет быть с ним, и человек страдает), и как результат дефицита социальных навыков (человек не умеет налаживать связи с другими людьми и поэтому изолирован и одинок) или особое сочетание черт личности («одиночка по жизни»), и так далее.

— В нашей лаборатории мы придерживается взгляда, что одиночество — это негативное чувство, что, однако, не отменяет его позитивные аспекты. Уединение — это ситуация наедине с самим собой, которая может быть как позитивной, так и негативной, — говорит психолог, аспирант Международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации НИУ ВШЭ Сергей Ишанов.

Если верить клиническому психологу, представителю гуманистического направления Кларку Мустакасу, то одиночество — одно из условий человеческой жизни. Опыт, который помогает индивиду сохранять, развивать и углублять свою человечность. Одиночество — это вызов, с которым каждой личности нужно совладать, чтобы нормально развиваться дальше. В противном случае ее и ждет то самое гнетущее чувство покинутости, тоски и тревоги.

Как можно связать утверждения теоретиков с эмпирическими исследованиями? Мы уже рассказывали о «калифорнийской шкале одиночества». Один из недостатков этой шкалы в том, что она оценивает только негативную сторону этого феномена — поэтому российские психологи Дмитрий Леонтьев и Евгений Осин разработали опросник ДОПО-3. Он более «многомерен», то есть может идентифицировать и одиночество, и отчуждение, и «радость уединения». Например, если человек набрал много баллов по шкале «позитивное переживание одиночества», то можно сказать, что это переживание для него не в тягость, он умеет находить в уединении удовольствие и возможности для собственного развития.

Так, люди, набирающие высокий балл по шкале ДОПО-3, хорошо воспринимают одиночество, слабо зависят от общения, и в целом, довольны жизнью. Как пишет Дмитрий Леонтьев, можно предположить, что в эту группу попадают преимущественно люди, которые приняли одиночество как «экзистенциальный факт» и таким образом преодолели его.

— Когда человек утратил отношения с самим собой или он их еще не создал, они недостаточно крепкие, чтобы справиться с одиночеством. Кроме того, в силу различных психических травм, стрессов, дефицитов у человека во внутреннем мире может быть затруднен доступ к своим чувствам или они могут быть бедны, — говорит Ишанов.

В целом, большинство теоретиков-классиков психологии считают, что одиночество зависит от «настроек личности», и его преодоление связано с осознанием личностью своей принципиальной отдельности от других людей и способностью искать опору «в себе».