Что кажется до свадьбы и что оказывается после

Дима, после свадьбы: «Я в Наде ошибался.
Она оказалась лучше, чем я думал»
фраза, слышанная мною всего раз в жизни.

До свадьбы типичны мечты, после свадьбы — разочарования. Верилось, что праздники нечастых встреч превратятся в непрерывный праздник. Верилось: «Мы поженимся — и станем лучше, а любовь — крепче», Поженились. Произошла регистрация, а чуда не произошло: мы остались теми же и с теми же проблемами.

А проблем прибавляется: где жить, на что жить, как уживаться… До брака он обеспечивал встречи, теперь надо обеспечивать семью. От разговоров приходится переходить к делу, а в деле, в жизни мы оказываемся обычными и трудными.

* Что делали влюбленные до брака? Ничего, ворковали и целовались. А как поженились, начинаются обиды и недовольства, потому что быт — царапается. Праздники сменились буднями и бытом.

Девушка из роли принцессы сразу после свадьбы попадает в положение служанки. Поклонники, встречи, цветы, танцы и остальные атрибуты красивой свободной жизни — исчезают, сменяясь многочисленными семейными заботами, грязными кастрюлями и мокрыми пеленками.

* Цветы теперь будут дарить три раза в год — на 8 марта, день рождения и день свадьбы, и то надо напоминать мужу, а то забудет.

Бессонные ночи, денег нет, все плохо… А когда все плохо, все вокруг кажутся уже плохими.

* Одна женщина жаловалась подруга: «Представляешь, просыпаюсь ночью от головной боли, голова раскалывается, а он дрыхнет, еще улыбается, сволочь…» По-моему, это классика.

Претензии, обвинения одного рождают встречные претензии и обвинения другого, учащаются обиды и ссоры. Прошел медовый месяц (от недели до полгода) — любовью пресытились: наговорились, наласкались, устали, глаза уже не горят. То, что теперь они всегда вместе, — не только плюс. До брака чувства подогревались расставаниями. А тут вместе каждый день! Каждый день. Каждый день…

* Просыпаешься — его брюки на стуле висят, а рядом он лежит да еще похрапывает, и никуда от него не денешься… Вставай, готовь ему завтрак.

Спад любви тревожит, хотя должно волновать не это «Любит — не любит», а снижение культуры отношений: появление раздражительности и недовольства друг другом.

* Снижение любви — это закономерно, вы просто просыпаетесь: причем здесь тяжелее тому, кто был влюблен сильнее, — он спал крепче. А снижение уровня отношений — это не закономерность, а следствие нашего привычного отсутствия культуры.

Часть «досемейных» достоинств стала уже привычна и не замечается, другая часть «в свете новых требований» оборачивается недостатками, а то, что раньше от милого не требовалось, сейчас оказывается самым главным.
И если мы до свадьбы были «в масках» (показывали себя «витринных», а не реальных), то сейчас маски сбрасываются. Завоевывать друг друга уже не нужно (вот она лежит, завоеванная!), мы расслабляемся и перестаем за собой следить. Он забывает, как приятны ей внимание и нежность, как нужна его помощь. Она перестает следить не только за своей манерой разговаривать, но и за внешностью, за тем, как она одета, а все это немаловажно.

* Есть такое понятие: «на люди». Так вот, «на люди» она оденется и будет выглядеть как следует. Муж, по-видимому, в понятие «люди» не входит, потому что дома, при муже, она будет ходить в разобранном виде, в халате фасона «не приведи господи», что муж и наблюдает. И сравнивает с женщинами, которых встречает на улице.

Война, в которой не бывает победителей

Ты же непрестанно грызешь ее,
так что она в исступление приходит от твоего свирепства;
перестань подобное творити, человече!
Наставления митрополита Даниила

Возникает множество разногласий, они рождают споры, а споры — обиды и ссоры. По-хорошему договориться не получается, а желание добиться своего толкает к поиску «рычагов» — средств давления, чтобы заставить другого с тобой согласиться, чтобы было по-твоему.

* Это кровно усваивается с детства: «Если не понимаешь по-хорошему, я с тобой буду по-плохому». И потихоньку начинается творческий поиск орудий причинения боли — бывшему любимому, а теперь супругу.

Если нормальная аргументация не помогает, начинаются уговоры, давление интонацией и глазами, требования уступок «Если ты меня любишь», обвинения в черствости, упрямстве (тут широкое разнообразие вариантов), обиды, ругань или молчание…
Очень любопытно разнообразие вариантов, когда начинается спекуляция на любви. Первый — милый — вариант: «Ну пожалуйста, ну мой хороший, милый, славный, я тебя так люблю…» (Честно? — Нет. А допустимо? Может быть, и да) Второй вариант уже не так мил: «Если ты меня любишь, ты уступишь…» — и это уже недопустимо. Грубые варианты идут по типу: «Ты меня совсем не любишь!»

* Тут любовь, как я понимаю, играет роль большой дубинки.

Если начавшаяся война разгорается, в ход идет уже и «тяжелая артиллерия»: как средство давления подключаются ребенок, родители, соседи и родственники, в качестве наказания супруг лишается сексуальной близости, денег, обеда, его пугают самостоятельной стиркой, ему также есть чем пугать супругу и чего
лишить. Ближе к разводу будут упомянуты и раздел имущества, и право на квартиру, и «ребенка не увидишь»…

* Это не значит, что рычаги в семейных отношениях применять нельзя вообще. Я лично ими пользуюсь. Но только такими, которые не «рвут» отношения, и только против «незаконного» применения рычагов женой. Но это — борьба за мир, а не за власть. Иначе…

Если борьба за власть оканчивается чьей-то победой (это не всегда так — в некоторых семьях войны, при равенстве сил, идут бесконечно), эта победа оказывается «пирровой».

* «Победил» он — получит нелюбимую и не любящую злобную старую женщину.

«Победила» она — станет мужа считать «тряпкой» и не будет уважать, он перестанет интересоваться домом, начнет интересоваться не домом, приходить попозже, а потом пореже, и не всегда в трезвом виде.

Невидимый враг — личностные кризисы

Некоторые деятельные, ответственные и оптимистичные женщины считают, что «плохие семьи бывают только у плохих жен», и верят, что если она всегда будет безукоризненно хорошей женой, ее не ждут неожиданные неприятности. К сожалению, это не всегда бывает так. На ее семью (точнее, на ее мужа) могут налетать совершенно непонятные «бури», взявшиеся неизвестно откуда, если не учитывать личностные кризисы.
То, что в жизни человека случаются кризисы, переломные моменты, когда требуется переосмысление всего прожитого и принятие новых решений, известно давно. Но американский психолог Гейл Шиихи утверждает, что эти кризисы имеют определенную тематику, последовательность и следуют друг за другом через каждые семь лет, начиная с шестнадцатилетнего возраста.

* Эти позиции достаточно спорные, но, на мой взгляд, очень полезные. Даже если кризис наступил не через семь, а через пять или десять лет, и даже если тематика его и характер переживаний немного другие — человек, знакомый с общей концепцией, быстрее сможет во всем разобраться и принять правильные
решения.

Кризисы у мужчин ярче выражены и протекают тяжелее, поэтому описываются именно они.
Итак, где-то в шестнадцать лет подросток встает перед проблемой, когда нужно доказать (в первую очередь себе и только потом — другим): «Я уже не маленький! Я все могу сам, не хуже любого взрослого!»

* Он старается оторваться от родительской опеки, ищет самостоятельные пули во взрослую жизнь. Поиски… Бродяжничество… Попытки установить любовные контакты с девушками…

И то, что взрослые оценивают как обычную распущенность и подростковое хулиганство, имеет в душе подростка другие причины: поиск себя и самоутверждение.
Следующая дата — двадцать три года. Парень уже не чувствует себя маленьким, но теперь требуется доказать: «Я уже полноценный взрослый, взрослый во всех отношениях». Как доказать?
Традиционны несколько «ходов». Первый состоит в том, что молодой человек рисует себе План на всю жизнь.

* Он станет известным ученым, поэтом, чемпионом, у него будет много денег, машина, дача, жена-красавица, иного детей, роскошная квартир. «Я буду всегда любить жену и детей, они — меня!» …Все это красиво, грандиозно и именно поэтому совершенно нереалистично.

Или, чтобы почувствовать себя взрослым, парень женится.

* Прекрасно помню: когда я где-то в этом возрасте женился, предметом особой гордости было кольцо. Еду в метро, наблюдаю: все видят, что у меня есть кольцо? Я тоже женат!

Прошло семь лет, ему тридцать. Тут становится очевидным, что его мечты недостижимы, и тогда во весь рост встает тяжелое, рождающее отчаяние слово: «Никогда». Никогда он не будет… Никогда у него не будет… Страшно признать, что жизнь не получилась, и начинается бегство от открывшегося «Никогда».
Он понимает, что его работа как у всех, обычная, плохо оплачиваемая и не приносящая удовлетворения… — и старается поменять работу (иногда, вместе с этим, и профессию, и квартиру, и город).
Видит, что его семья — не счастливое семейство, все как у других, обыденно и трудно. Попытки что-то наладить, выяснения отношений ни к чему не приводят, надоели. Так жить нельзя, он ищет любовь на стороне, пытается заменить семью; отсюда волна измен и разводов.
Видя, как все вокруг рушится, он бежит от себя, в том числе в пьянство…
Кризис кончается, когда мужчина принимает жизнь в более реалистичном варианте. «Переболев», он на работе ставит достижимые цели, отношения в семье переходят на стабильные накатанные рельсы, в духе «сотрудничества-сожительства», когда каждый делает свое дело. Супруги находят оптимальную дистанцию между собой, когда они живут каждый своей жизнью и не лезут в жизнь другого; живут, «как все», уже воспринимая это как «нормально».
Все хорошо, жена вздохнула («перебесился»), но тут подходит самое тяжелое испытание: тридцать семь — кризис середины жизни. На горизонте появляется Смерть.

* Он и раньше знал, что умрет, но понимал только головой, абстрактно, и к сердцу это близко не принимал, а тут на себе почувствовал: появились первые Отметины, звякнули первые Звоночки… Здоровье стало давать первые серьезные сбои: сердце, печень, сосуды… Он кожей почувствовал старение и приближение смерти: «Неужели все? Неужели впереди только увядание и Черная Дыра, куда провалится все, что ты сделаешь?»

Мужчина начинает «дергаться».

Стараясь восстановить здоровье, кидается в спорт, причем с отчаянием, неумеренно, до инфарктов.
Деньги и карьера в его сознании серьезно обесценивайте я — «Зачем? С собой в могилу не возьмешь!» Теперь его тянет на работу не престижную или денежную, но на человеческую и осмысленную.

* По житейски это — потеря денег и некоторых благ для семьи. Поставьте себя на место жены: она-то переживает!

Мужчину снова перестает устраивать его семья — спокойным, рутинным течением семейной жизни. Хочется оставить после себя хороший след, передать свои знания и опыт.
Многие отцы начинают («наконец-то!») тянуться к детям, но сыну как раз исполняется шестнадцать (посчитайте!), его задача сейчас — «рвать корни», и отец натыкается на отталкивание. С душевными смятениями он может потянуться к жене, но у них обоих сейчас начинаются возрастные гормональные сдвиги. У мужчин «вымываются» мужские половые гормоны, у женщин — женские. Это значит, что он становится более сентиментальным, в то время как у нее появляется больше мужских качеств. Он тридцать лет не плакал, а тут слезы на глазах, ему хочется прижаться к жене, а жена грубеет, да и сам он ее отучил от нежности, и откровенности. Он нарывается на: «Картошку принес?» и понимает:
«Семья — рутина, жена — скотина…» Его не понимают, он одинок, жизнь пуста и бессмысленна, поэтому снова уходы в пьянство и измены.

* Особенность этих измен в том, что они почти всегда «с молоденькими»: ему нужны доказательства, что он еще на что-то годен, что его еще списывать рано.

Бедная жена! Она его не понимает, но видит, что мужик «просто сдурел!»
Реальность в том, что ее муж остро нуждается в помощи, он тяжело душевно болеет, а жена, самый близкий ему человек — против него, она оказывается первым его гонителем и врагом!

Отсюда — новый, сильный, драматичный для обоих пик разводов. А нужно, в сущности, немного — понять друг друга…