Есть несколько вариантов. Первый — у человека была депрессия до болезни. Если до столкновения с онкодиагнозом у человека был депрессивный эпизод, то такое психотравмирующее событие, как постановка онкологического диагноза — кризисный этап в жизни, в разы увеличивает вероятность возникновения депрессии. Еще один вариант — посттравматическое стрессовое расстройство: человек закончил лечение, но у него не получается вернуться к обычной жизни. Это не проработанная реакция стресса в моменте, когда переживания приходят с отсрочкой по времени — даже после окончания лечения человек за километр объезжает онкоцентр, ему снятся сны, ему кажется, что пахнет то химией, то какими-то препаратами, и человека начинает буквально трясти. Всё это тоже может приводить к депрессивной симптоматике.

Почему человек в ремиссии впадает в депрессию? Наиболее часто сначала это манифестация тревожных расстройств: практически все пациенты, закончившие лечение, живут со страхом рецидива. Постоянная тревога за будущее, страх неопределённости, ощущение невозможности контролировать свою жизнь, фиксация на любых симптомах выматывают, забирают силы и энергию, и в итоге переходят в сниженный фон настроения, что влияет и на соматику. У таких пациентов может фактически болеть голова, спина, шея. Человек думает, что это болезнь, и надо срочно что-то делать, он не может расслабиться. Однако оказывается, что это маскированная депрессия, и на самом деле органических причин для подтверждения того, что болезнь вернулась, просто нет.

Кроме того, закончив лечение, человек сталкивается с «синдромом Гулливера»: он прожил серьезный кризис, но близкие могут быть очень далеко от него в эмоциональном плане. «Как они могут меня понять, они не были у смерти на краю?!», — думает человек. И все прошлые ценности, существовавшие до болезни, кажутся ему неактуальными. А что актуально, человек уже не знает, и это тоже провоцирует апатию. Вроде бы, человек пролечился, но качество жизни снижается, и он не может собраться.

Важно помнить, что депрессия — это болезнь, которую нужно лечить. Есть всего 2-3% эндогенных депрессий, обусловленных «поломкой» внутри организма. Все остальные депрессии — это результат стрессового воздействия.