Известно ли вам, что самые болезненные душевные раны наносят нам близкие люди? «Вот Бог родственничков послал», — часто сокрушаемся мы и пытаемся утрясти противоречия нашего совместного проживания.

Родителей и детей не выбирают — точно так же, как и братьев с сестрами. Какие уж достались, с такими и приходится мириться.

В чем-то мы похожи, обладая общими генами. Но в чем-то настолько различны, что порой близкое общение оказывается опасным для нашего психического здоровья.

Других родственников мы выбираем себе сами. И наша совместная жизнь тотально зависит от этого важного выбора. Цена ошибки может быть очень велика.

Некоторые эзотерики считают, что наши родственники достались нам не случайно. Для чего же они находятся рядом?

Быть может, чтобы вылечить нас от гордыни, жадности, скупости, черствости, лени, самовлюбленности и других грехов, которые мы не умеем скрывать от самых близких людей.

Возможно, какие-то вещи мы слишком идеализируем, придавая им излишнюю значимость, и наши родственники избавляют нас от идеализаций.

Так, у мамы, окончившей школу с золотой медалью, дети становятся троечниками. А излишне бережливому мужчине в жены достается транжира.

Родные — наши зеркала, которые отражают наши проблемы и наставляют на путь истинный, корректируя наше поведение, стиль жизни, мысли и т. д.

Порой они делают это по своему усмотрению, совсем не так, как нам бы того хотелось. В любом случае, показывают, что мы собой представляем. Низкий им за это поклон. Не будь их, кто бы рассказал правду о нас?

Попробуйте поблагодарить своих «надоевших» родственников, и увидите, что они станут добрее и лояльнее к вам, потому что часть своей миссии по вашему воспитанию они уже выполнили.

Но у них есть и еще одна очень важная функция. Быть близкими. Разделить с нами проблемы и радости, посочувствовать, выслушать, понять, оценить, помочь и даже спасти…

Как вы думаете, почему родственники так любят корректировать поведение друг друга? Они хотят привести его в соответствие с памятью своего рода, его традициями и законами.

Вот и воспитывают нового члена семьи, который теперь призван сохранить и нести особенности их стаи дальше в люди. «У нас, Ивановых, так не принято!», «Мы, Петровы, всегда делаем вот так!», «В нашем роду принято говорить правду!», «Твой дедушка никогда не изменял жене!» — и так до бесконечности.

Человек — так же, как и другие животные — заинтересован в продолжении своего рода. Поэтому он заботится о родственниках в целях сохранения уникального генетического кода, который передан ему и членам его семьи от предков.

Обезьяна, обнаружившая приближающегося леопарда, может поднять крик, чтобы предупредить родичей, хотя при этом повышается риск для нее самой.

Родитель бросается под машину, чтобы спасти своего ребенка, брат вытаскивает из проруби сестру, рискуя своей жизнью. Примеров можно привести множество. Все это явления одного порядка.

В 60-х годах прошлого века эволюционная теория пополнилась еще одним открытием — теорией родственного отбора.

Основная идея заключается в следующем: родственные индивидуумы имеют определенный набор общих генов.

Так, у вас (как и у ваших братьев и сестер) половина генов унаследована от одного родителя, половина — от другого. Для эволюционной теории важно не выживание отдельных индивидуумов, а передача генов следующему поколению.

Таким образом, живые организмы могут альтруистично действовать на благо родственным особям, рискуя собой, поскольку такие действия способствуют передаче общих генов следующему поколению.

То есть, если отбросить моральные и нравственные аспекты, то получается следующее. Заботясь о родственниках, мы способствуем развитию и благополучию самих себя. Наша готовность к альтруизму сродни разумному эгоизму.

Несколько общих генов — и мы уже готовы голову дать на отсечение, чтобы родным тоже было хорошо.

«Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, ну, как не порадеть родному человечку?»
(А.С. Грибоедов)

Неслучайно от родственных отношений люди ждут самой большой отдачи. Наверное, это закономерно для кровных родственников, подчиняющихся древнему закону стаи или сохранения рода.

Конечно, такие ожидания могут оказаться обременительными для того, от кого ждут родственных подвигов. И разочаровывающими для того, кто уповает на особое к себе расположение, основанное только на родственных обязательствах.

По большому счету, никто никому этих обязательств не давал. Они существуют негласно, на уровне нравственных ожиданий. Или таинственной генетической памяти.

И звучат примерно так: «Родителей нужно уважать и заботиться о них, когда они постареют», «Детей нужно любить, оберегать и заботиться о них, пока они малы», «Родственники должны любить друг друга и помогать во всем».

Исходя из этих постулатов, можно вынести следующее: если ты мне брат, то люби меня всем сердцем, даже если я — «штучка» еще та. И наоборот.

“Эволюция оставила нам в наследство эгоистические гены в слабых телах, которым необходимо общество для их благополучия. Мы — эгоистичные альтруисты, парадоксальные существа…»
(Дэвид Бэрэш “Мысли про себя…”)

С годами человек худо-бедно овладевает хитрой наукой родственной дипломатии, приобретает иммунитет против стрессов близкого сосуществования, приспосабливается и находит компромиссные варианты. Лучше всего, конечно, на разных территориях.

Он смиряется и отчасти соответствует ожиданиям близких, если это не слишком травмирует его психику. Он умеет смолчать и похвалить, а когда совсем невтерпеж родственные посиделки — в кусты сигануть, подальше от проблем.

И к этому его поведению тоже невольно привыкают, как можно привыкнуть к ворчанию или вредным привычкам самого себя.

Эта кабальная родственная любовь-обязаловка не одни мозги сдвинула и не одно сердце довела до недостаточности. Так мучительно любят сыновей-преступников, дочерей-скандалисток, матерей-пьяниц.

Но это скорее не любовь, не близость, а крест рода, который мы терпеливо несем по жизни, повинуясь всеобщему человеческому заблуждению о формате кровного родства.

Стремление к человеческой близости — одна из ведущих человеческих потребностей. Человек всегда ищет в ком-то отклик и участие. То самое поглаживание, которое является универсальным кодом человеческого общения.

«Здравствуйте!», «Как поживаете!», «Привет!», «Как твое здоровье?», «Что новенького?» — мощные сигналы симпатии и внимания.

И если в ответ на свое психологическое поглаживание получите ответную улыбку, вопрос, участие, вы обречены расцвести. Так как быть небезразличным кому-то, даже в отрицательном смысле, — лучший способ доказательства нашей значимости.

Когда мы никому не нужны, когда нами никто не интересуется, игнорирует, равнодушен, мы мучительно пытаемся настроиться на прием и передачу этого важного жизненного сигнала, поступающего от другого человека и делающего нас счастливыми.

Как вы думаете, почему наши дети иногда так дико себя ведут? Почему так раздражительны и несносны бывают взрослые?

Все по той же причине. Им не хватает внимания и любви.

От недостатка человеческой близости, которая дает человеку ощущение безопасности и востребованности, и совершается в этом мире большая часть преступлений.

Ведь погоня за деньгами, властью и славой — лишь заместительная терапия от недостатка главного, что может сделать человека счастливым.

А как же одиночки, отшельники, которые добровольно избрали путь отверженности и довольствуются им, находя в этом особую прелесть? Они лишь иллюстрируют свою неудачную попытку найти близкого человека.

Можно как угодно называть этот процесс. Поиском любви, родственной души, своей половинки. Суть этого стремления остается той же, даже если в результате поисков «половинка» оказывается чужой. Или удовлетворяет потребность в близости лишь отчасти.

«Плохонький, да мой собственный!» — разве не попадаем мы иногда в сети этого утверждения. «А у соседки вообще никого нет», — и как-то легче становится.

Хотя этот «свой» такая кость в горле, что мама не горюй. Но он же есть, он рядом. И можно придумать немало способов борьбы с беспощадной правдой жизни:

— закрыть глаза на явные и скрытые недостатки;
— придумать несуществующие достоинства, чтобы придать вес и облагородить;
— «дорисовать» отношения, смоделировав их по впечатанному в мозг общественному стереотипу, чтобы все было, как у людей;
— переделать!

Самое заманчивое желание, которое возникает у девушки, нашедшей претендента на близкого родственника с явными отклонениями от нормы: «Я его воспитаю по-своему!»

Редкие «воспитательницы» добились в этом успехов. Как правило, взрослый человек уже сформировался, и переделать его нелегко. Да и не желает он подвергаться воспитательному воздействию.

Такие попытки, особенно если они методичны и настойчивы, часто приводят к печальным последствиям — к разбитым семьям, разводам и даже трагедиям.

А вслед за ними появляется в человеческом организме отвратительная осторожность в выборе близкого человека. Страх ошибки блокирует свободные сердечные отношения, которые так необходимы каждому из нас.

Провоцируют нас на осмотрительность также и конфликтные родственные отношения с теми близкими людьми, которых «не выбирают».

Впрочем, не все и не всегда, к счастью, соблюдают кабальный родственный политес. Потому что ищут настоящей близости.

Настоящая («терапевтическая», если её можно так назвать) близость — иное создание.

Она возникает будто вопреки вирусу родственной обязательности, просто как осознание душевной и физической комплементарности. Это ни с чем не спутаешь. Это как паззлы.

Подошло, слилось, спаялось, соединилось в целое по неведомым космическим законам совпадения.

«За что ты его любишь? Да не знаю, ей Богу. Просто люблю и все! Хорошо мне с ним, спокойно, радостно» — это и есть подобное слияние.

«Близость» представляет собой спонтанное, свободное от игр чистосердечное поведение человека, осознающего окружающее, воспринимающего мир глазами неиспорченного Ребенка, который со всей искренностью живет в настоящем.

Только человеческая близость может полностью удовлетворить сенсорный и структурный голод и потребность в признании. Прототипом такой близости является акт любовных, интимных отношений». (Эрик Берн. «Игры, в которые играют люди»)

Счастлив тот, кто сумел найти в этой жизни человека, с которым не надо играть в игры. С которым можно быть собой и чувствовать себя в безопасности даже в условиях обнаженной близости тел и душ.

Не всегда он находится сразу, мы часто ошибаемся в выборе. Но уже сами попытки и наша вера в успех способствуют этому счастливому обретению самого главного близкого человека.

Назовем мы её — «любовь»,
Пусть она принимает как данность
Даже самую странную странность,
Каждый день открывая вновь
Манускрипты любимой души,
Все ее выражения лиц,
Стиль исписанных ею страниц
И исправить их не спешит…
Мы придумаем главный смысл,
Тот, что будет в ней заключен,
Нам пока неизвестен он,
Он загадочен, словно жизнь…
Многозначны изгибы фраз,
Не приподнята дум вуаль,
И зовет бесконечно в даль…
Каждый миг, словно в первый раз…