У большинства из нас не было инициации, когда мы осознанно прощались с ролью розового младенца и раз и навсегда принимали на себя мужество и ответственность быть взрослым человеком.
Многие люди в глубине души больше всего желают, чтобы окружающие относились к ним, как к маленьким детям: их промахи и ошибки воспринимали как детскую шалость и, в худшем случае могли ласково пожурить, а в лучшем — вообще не заметить, что кто-то рядом сделал немыслимую х..фигню;
У большинства из нас не было инициации, когда мы осознанно прощались с ролью розового младенца и раз и навсегда принимали на себя мужество и ответственность быть взрослым человеком.
Многие люди в глубине души больше всего желают, чтобы окружающие относились к ним, как к маленьким детям: их промахи и ошибки воспринимали как детскую шалость и, в худшем случае могли ласково пожурить, а в лучшем — вообще не заметить, что кто-то рядом сделал немыслимую х..фигню;
У большинства из нас не было инициации, когда мы осознанно прощались с ролью розового младенца и раз и навсегда принимали на себя мужество и ответственность быть взрослым человеком.
Многие люди в глубине души больше всего желают, чтобы окружающие относились к ним, как к маленьким детям: их промахи и ошибки воспринимали как детскую шалость и, в худшем случае могли ласково пожурить, а в лучшем — вообще не заметить, что кто-то рядом сделал немыслимую х..фигню;
